Пишет Гость:

25.06.2010 в 00:44

CR-8 Бельфегор на месте Фредди Крюгера, Фран - жертва. «Раз-два, Принц найдет тебя, три-четыре… Эм… Этот мальчик какой-то странный.»

535 слов

Кошмары Франу обычно не снятся. Точнее, может и снятся, но пугаться их не получается, а значит считать их кошмарами по факту нельзя. Это Фран так думает.
Приятели из колледжа дрожат от страха, когда мальчик с безразличным лицом пересказывает им содержание своих снов. Они-то, что уж тут удивительного, пугаются резких звуков и вскрикивают при просмотрах фильмов ужасов. Девушки хватаются за парней, а парни за девушек. И только Фран отсаживается поближе к экрану, чтобы смотреть не мешали. Ему-то не страшно. Наверное, у Франа просто отсутствует гормон страха, или как там это может называться. В анатомии Фран не разбирается.
Он никогда не боится засыпать и никогда ничему не удивляется.
Чаще всего, обстановка в его во снах меняется. Это нормально для снов - быть фантастичными. И уж точно ненормально, когда окружение совпадает с комнатой самого Франа. Мальчик бы даже подумал, что просто проснулся, но он отчетливо помнит, как засыпал в черных пижамных штанах, а не в костюме лягушки из какой-то мягкой и чересчур теплой ткани.
Фран на минуту задумывается, а не лечь ли обратно, но слишком уж реальным кажется происходящее. Похоже на один из тех фильмов, которые они смотрели накануне.
- Нет, по закону жанра я должен встать и пойти ввязываться в неприятности, - говорит он сам себе. Фран еще думает, что он не большегрудая блондинка, а значит шанс выжить у него имеется в любом случае. Он выскальзывает из-под одеяла и понимает, что наступил на что-то мягкое.
Кровать за спиной исчезает, сменяясь тяжелыми железными трубами.
Фран опускает голову вниз и видит под своими ногами молодого человека с закрытым челкой лицом. Незнакомец широко улыбается и странно смеется:
- Шишиши~ Какой милый лягушонок.
Фран осторожно сшагивает с незнакомца и безразличным голосом бросает:
- Простите, что я на вас наступил. Не могли бы вы в следующий раз предупреждать, когда вам захочется полежать на полу моей комнаты? Я хотя бы его помою и выгоню из комнаты кошку. Она имеет привычку гадить рядом с моей кроватью.
Незнакомец даже кажется удивленным:
- Лягушонок меня не боится. Шишиши~ Как весело. Давай поиграем в прятки, лягушонок.
Фран поводит плечами и стаскивает с головы капюшон, который тут же непостижимым образом снова оказывается надетым. Он проделывает процедуру еще раз, но капюшон возвращается на место.
Улыбка незнакомца становится еще шире.
- Прячься, лягушка, или я выпотрошу тебя.
Незнакомец пропадает, как будто его и не было. Фран недовольно ворчит, оглядываясь и садясь на первую попавшуюся трубу:
- Вы хоть бы представились, мистер.
Проходит минуты полторы, которые Фран тратит на осмотр места и многочисленные зевки, не утруждаясь прикрывать рот ладонью. Спустя эти полторы минуты он слышит медленно приближающийся голос незнакомца:
- Раз-два, Принц найдет тебя, три-четыре…
Незнакомец резко выглядывает из-за трубы, прямо рядом с Франом, явно рассчитывая напугать, и замирает в удивлении. Фран безразлично теребит капюшон и снова зевает:
- Эй, мистер, вы не могли бы поиграть с кем-нибудь более подходящим по возрасту? Я понимаю, что вы впали в детство, но у меня завтра трудный день и хочется спать. К тому же в этом костюме мне ужасно жарко.
Фран встает и поворачивается к незнакомцу спиной, потягиваясь.
- Лягушонок меня не боится?
Голос раздается над самым ухом. В нем еще сохранились остатки нахальства, в попытке замаскировать смятение. Фран снова пожимает плечами.
- Сходите на болото да спросите.
Он делает шаг и падает с кровати.

URL комментария

---

Пишет Гость:

18.04.2010 в 22:23

XXIII-103 Занзас/Сквало. Сквало постепенно слепнет и пытается это скрывать.

1349 слов

Когда это началось – не заметил никто, включая самого Сквало. В смысле, так и раньше бывало, после особо сильных ударов в голову, - все-таки, бутылки от виски очень тяжелые, да и граненые стаканы тоже не самые безопасные снаряды, - плюс гипертония вносила свою лепту, как результат – перед глазами часто плясали неопознанные искрящиеся объекты, но проходило это быстро, и особых неудобств не доставляло.
Очки Сквало носит уже несколько лет, правда, только для бумажной работы, - количество отчетов просто астрономическое, что называется, невооруженному глазу не осилить, - но вот таких проблем никогда не было. И это выбивает из колеи.
Хорошо, что в дружном варийском коллективе никто никогда не интересовался состоянием ближнего своего.
Хорошо, что все рефлексы доведены до такого автоматизма, что для того, чтобы перехватить летящий в голову нож, не нужно его даже видеть – достаточно услышать свист рассекаемого воздуха. И отразить большинство серьезных атак тоже можно на автомате, для всего прочего есть Ало.
Хорошо, что никого, по большому счету, не волнует то, что Сквало практически перестал появляться в гостиной, где офицеры по обыкновению проводили свободное время. Леви пару раз пытался язвить по этому поводу, этим дело и ограничилось.
Да и не стоит им знать, в самом деле. Это же Вария, здесь на слабость нет права по определению, и неважно, какого рода она, эта слабость. Даже если это прогрессирующая слепота.
Как ни странно, первыми неладное заметили Такеши и Дино. И непонятно, что именно они углядели – вроде бы, ведет себя как обычно, в отличие от вечного растяпы Каваллоне, ничего не роняет, и углы не цепляет… Вряд ли могли заметить мутноватую пелену, затянувшую зрачки, глаза у него итак светлые, так что различия несущественные.
Но как-то ведь заметили. И сразу засуетились – езжай в офтальмологию, пройди обследование, то да се… Ну почему они-то так волнуются?.. Странные люди.
Первые несколько месяцев прошли без особых эксцессов – господа офицеры были загружены по самые уши: прокатилась очередная волна конфликтов мелких и не очень группировок, Варию, как обычно, бросили на первый фронт, так что времени на обследование как-то и не осталось. О лечении и речи не шло – не до того было.
Когда все немного утряслось – не было уже смысла.
***
Почему-то раньше Сквало считал, что темнота должна быть непременно черного цвета. Как же до нелепого странно было убедиться в том, что на самом деле она темно-бордовая, напоминающая свернувшуюся кровь.
Ощущение окружающей тебя со всех сторон пустоты – невыносимо. И хоть бы как-то заполнить этот проклятый вакуум, но собственный голос оказывается бесполезен, словно в насмешку над самим собой, и снова окружает тишина – вязкая, удушающая…
Сквало лежит на спине, сложив руки замком на шее, и невидящим взглядом смотрит в потолок. Из одежды на нем водолазка и форменные брюки, - форменный китель мирно висит на спинке стула: сейчас не настолько холодно, чтобы щеголять в полном обмундировании. На том же стуле лежит раскрытая книга, набранная шрифтом Брайля.
Тихо. Оглушительно тихо. А, уже нет, в коридоре звуки шагов раздаются. Метрах в двадцати от его комнаты. Ближе… Бельфегор, что ли? На его походку похоже.
- Ску, ты здесь?
Скрип открываемой двери кажется неестественно громким.
Угадал, надо же…
Бельфегор не улыбается, вопреки обыкновению, по голосу понятно. Сейчас это слышно как никогда явно.
- Я включу свет, ладно?
Щелчок выключателя. Никаких изменений.
- Босс хочет тебя видеть.
- Я бы тоже хотел… - бесцветно отзывается Сквало, поворачивая голову на звук голоса. Бельфегор подходит, садится на край кровати – матрац прогибается под его весом, - и затихает. Пару минут оба молчат.
- Ты правда ничего не видишь? – наконец, спрашивает Бельфегор, нервно постукивая пальцами по колену. Сквало неопределенно мотает головой.
- Тогда как ты здесь ориентируешься? – продолжает допытываться Бельфегор, поднимаясь с кровати. Закрыв глаза, начинает вышагивать по комнате, но почти сразу же напарывается на стол, и отставляет попытки. – Ай…
- Привык, - с запозданием отзывается Сквало, поднимаясь на ноги. Надевает форменный китель, шнурует сапоги, и ищет оставленные на столе перчатки. Бельфегор тем временем замечает мирно лежащую на стуле книгу, и с детским интересом разглядывает ее, водя пальцами по рядам точек.
- Положи на место, будь добр, я потом не найду нужную страницу, - не оборачиваясь, бросает Сквало, натягивая перчатки.
- Ты же не видишь? – с сомнением тянет Бельфегор, но книгу все-таки оставляет в покое.
- Зато слышу просто превосходно, - невесело усмехается Сквало, выуживая из кармана ключ. – Все, молодой человек, освободите помещение.
- Ага… Тебя проводить? – спрашивает Бельфегор, выходя за дверь. Оба-на, а он, оказывается, уже перерос Сквало…
- Вот только не надо делать мне к числу прочих грехов еще и беспомощность приписывать, - Сквало демонстративно-недовольно морщится, и проворачивает ключ в замке. Бельфегор тушуется, как подросток, хотя давно уже справил совершеннолетие. Сквало смеется, и привычно треплет принца по волосам – выглядит это, мягко говоря, довольно забавно, ну да кого это волнует?..
- Спасибо, Бел. Но это и правда лишнее.

От дверей до лестницы – семьдесят шагов по прямой, повернуть направо, и еще двадцать три шага. Три пролета по пятнадцать ступеней, тридцать шесть шагов налево, снова повернуть налево, вторая дверь. Ничего нереального.
Где-то чуть позади слышны легкие шаги и шорох ткани – кажется, Фран. Мальчишка появился в отряде меньше полугода назад, и, похоже, все еще не адаптировался. Ничего, привыкнет.
Люди ко всему привыкают.
Фран, кстати, тоже знает о его проблеме. Догадался одним из первых, между прочим, даром что новичок.
Сквало оборачивается и улыбается. Звук шагов мгновенно затихает. Остановился.
Ну, хоть шарахаться от него перестал, и то хорошо. В первые недели вообще редко на глаза показы… Кхм. Редко из своей комнаты выходил, и старался по минимуму контактировать с командой. В принципе, Сквало его в какой-то степени понимал. Если бы он сам попал в этот зверинец подобным способом, да еще и в таком возрасте, вряд ли бы он горел желанием общаться.
Впрочем, все не так уж плохо. Приветствует, интересуется здоровьем, ворчит на весь белый свет, в особенности - на Леви и Бельфегора… Похоже, приживается.

Кабинет Занзаса - львиное логово, во всех смыслах. Эдакое экстремальное развлечение для самоубийц, «Останься в живых, версия Варии». Сквало в этом убеждается всякий раз, как приходится заходить в это самое логово.
- Бесполезный мусор, - вместо «здрасьте» заявляет Занзас. От летящей в голову увесистой бутылки Сквало уклоняется на полном автомате, отряхивается от осколков, и подходит ближе к столу босса. Как оказывается всего через пару секунд – зря. Длинные светло-пепельные пряди мгновенно оказываются намотаны на кулак Занзаса, - это больно, между прочим, - и Сквало вынужден опереться ладонями о стол, чтобы не загреметь на оный. Протез отзывается глухим звоном.
Занзас пристально всматривается в «эти глаза напротив», - ничего интересного он там, кстати, не видит, только белесая дымка, и собственное отражение.
- Отпусти, - выждав для приличия полминуты, говорит Сквало. Взгляд Занзаса невозможно не чувствовать, этому даже слепота – не помеха, и приятного в этом мало.
Занзас резко отталкивает его, - Сквало отшатывается, с трудом сохраняя равновесие, и замирает.
- Сядь.
Сквало насмешливо кривит губы. Это только у него в комнате всегда спартанский порядок, и вещи едва ли не годами обитают на одних и тех же местах, у Занзаса же перестановка происходит едва ли не дважды в неделю. Хотя бы потому, что практически ни одна вещь не в состоянии вынести суровый характер варийского босса дольше нескольких дней.
- Три шага налево, - лениво поясняет Занзас, без особого интереса глядя на подчиненного. Вроде бы, ничего существенно не изменилось, и не скажешь так, что не видит ни бельмеса… Эта неопределенность раздражает.
- Пламя солнца?
- Безуспешно.
- Операция?
- Поздно.
- Нетрадиционная медицина? – с нервным смешком спрашивает Занзас.
- Бесполезно, - Сквало устало вздыхает, и сцепляет пальцы замком. – Никаких вариантов.
- Что ты собираешься делать? – продолжает мини-допрос Занзас, постукивая пальцами по полированной столешнице.
- Будто бы у меня есть выбор, – с неожиданной усмешкой отзывается Сквало. – Я ведь не парализован, в конце концов. Я все еще в строю, Босс.
Занзас с трудом сдерживает желание запустить в мечника чем-нибудь тяжелым и, желательно, острым.
- Сдохнешь в первом же бою, - фыркнув, заявляет он, прекрасно осознавая, что это не так.
- Не сдох ведь до сих пор, - парирует Сквало. И хочется ответить что-нибудь в духе «Все случается впервые», но почему-то Занзас этого не говорит.
Да чего он парится, в самом-то деле?..
Сквало большую часть жизни провел, сражаясь. С мечниками всех мастей, с наемниками из других семей. Оппоненты на любой вкус, он справлялся со всеми. Слепота для него – как очередной противник.
Справится и с ним.

URL комментария

---

Пишет Гость:

17.04.2010 в 00:02

XXIII-09 Джотто/Джи. "Вот так людям и везет с семьей". Тайком целоваться после собрания Семьи.

747 слов

У Джотто сегодня было явно хорошее настроение. Не смотря на серьезный тон, он иногда незаметно похихикивал, а периодические попытки кидаться в дона Кавалоне скомканными бумажками, так и вовсе вызывали у Джи страдальческий вид и желание стукнуть своего босса. При чем к ужасу хранителя, босс Кавалоне отвечал! Его подручный тоже сидел с весьма несчастным выражением лица и кидал на ураганника полные понимания взгляды. Когда, все вопросы были решены, договоры подписаны, а участники встречи разошлись по углам комнаты заседаний, что-бы обсудить что-то свое, Джи почувствовал настойчивые подергивания за рукав.
- А? Примо? - удивленная гримаса на лице хранителя, быстро сменилась угрожающей рожей. Растопырив пальцы и выпучив глаза, он яростно зашептал - Что вы себе позволяете? Это одна из главных встреч! А вы! Вы...
От негодования, ураганник задохнулся, смотря на своего босса, таким взглядом, будто тот сам должен осознавать всю глубину своей вины. Однако, первый с этим хронически не справлялся, безуспешно пытаясь спрятать широкую улыбку. Хитро сощурившись, он заговорщески прошептал.
- Да погоди ты... пойдем выйдем, хочу кое что с тобой обсудить..
- Гм... ну ладно - кинув еще один укоряющий взгляд на несерьезного дона, Джи направился к выходу, в душе радуясь, что хотя бы к концу встречи, этот мальчишка - старше самого хранителя, надо сказать – стал серьезен.
- Так что вы хотели со мной обсудить, Примо? - когда дверь в зал захлопнулась, ураганник обернулся, внимательно смотря на босса. Тот повел плечом и кивнул на окно в конце коридора.
- Насчет Кавалооне. Как думаешь, нам удастся поддерживать мирные отношения?
Джи, направившись в указанное место, запустил руку в волосы и задумчиво пожевал губами.
- Думаю да. У нас, конечно, хватает территориальных конфликтов, но вы нашли с доном общи-и-и-ий! Ай! Примо, что вы?! - монолог хранителя был прерван собственнически устроившейся у него на заднице рукой Джотто. Негодующе раздув ноздри, Джи обернулся, что бы высказать своему боссу все, что он думает. Но в следующую секунду пожалел об этом. Первый без труда толкнул его в грудь на подоконник и прижался вплотную, игнорируя вялые попытки ураганника вырваться.
- Да к черту кавалоне. Знаешь, как трудно было отсидеть это совещание, когда рядом ты в этой.. этой... - взгляд Примо скользнул по довольно широко распахнутой рубашке хранителя, в разрезе которой виднелись изящно очерченные ключицы - своего рода фетиш первого.
- Вам надо серьезнее относиться к вашей работе! И... и... Примо, ну хотя бы не перед залом совещаний! - Джи яростно задергался, когда руки первого собственнически легли ему на талию, я губы босса заскользили по изгибам шеи.
- Почему нет? Я хочу здесь и сейчас.
Хранитель вздрогнул от теплого дыхания, на коже, не прекращая попыток выползти из крепкой хватки босса.
- Потому что тут наши союзники! И... и... Примо!
От такого даже ураганник замер, негодующе смотря на босса - тонкие пальцы последнего крайне увлеченно забрались под рубашку и стали подниматься вверх, поглаживая спину. А сам Примо нагло воспользовался ступором своего хранителя, заткнув тому рот грубоватым, голодным поцелуем. Некоторое время Джи еще сопротивлялся, но упертая, злая натура урагана победила. Утробно зарычав, он дернул босса за плащ, притягивая его к себе и ответил на поцелуй, яростно сминая губы Джотто. Первый аж подавился от такого напора - или скорее от несдержанного смешка - и сбавил обороты, позволяя Джи творить все, что тот пожелает. А тот пожелал много. Все еще возмущаясь поведением падроне, он решил отыграться хотя бы так, рывками расстегивая на том рубашку и с рыком кусая за губы. Джотто, надо сказать, не возражал, откровенно забавляясь реакцией хранителя.
В результате, когда пальцы Джи уже легли на последнюю пуговицу рубашки Примо, их прервал ироничный голос со стороны двери в зал.
- Ты посмотри только, ну как ни в чем не бывало...
Первый вонгола только вздрогнул, поворачивая голову, а вот Джи пришлось придержать - сдавлено замычав он попытался то ли залезть на потолок, то ли провалится сквозь землю.
- О, Кавалоне... вот уж не думал, что ты захочешь тоже прогуляться.
- Ну... прости. Не ожидал, что застану вас в такой ситуации. А ты, я смотрю, неплохо устроился. - дон дружественной семьи ухмыльнулся, заговорщески потыкивая своего подручного в бок. Высокого мужчину лет сорока, который смотрел на этот мир спокойными, умудренными глазами.
- Вот так людям и везет с семьей - Джотто многозначительно ухмыльнулся, притягивая к себе уже не вырывающегося, но возмущенно сопящего хранителя.
- Еще скажи, что мне не повезло... кстати, я тут видел твоего хранителя облака...
- Эй-эй, не тро... хотя трогай. Если выживешь.
- Уж я то постараюсь. - широко улыбнувшись, дон Кавалоне направился к выходу из резиденции, а Джотто отвлек задумчивый голос Джи.
- И все-таки, договор о сотрудничестве мы подпишем.

URL комментария

---

Пишет Гость:

20.03.2010 в 04:45

XXI-74 Хибари/Мукуро. Секс в бассейне. "Я не могу, Кея, плохие ассоциации".

493 слова

Очередной удар тонфа, даже парированный трезубцем, оказывается настолько силен, что иллюзиониста отбрасывает на несколько шагов. И самый последний шаг оказывается решающим. Нога соскользнула с мокрого кафеля и Мукуро рухнул в воду, накрывшую его с головой. Перед его широко раскрытыми глазами вверх проплыли несколько пузырьков воздуха, настолько отчетливо напоминая то, на что он смотрел на протяжении десяти лет, что иллюзионисту кажется, будто его последующее освобождение всего лишь очередная иллюзия, навеянная самому себе в попытках сохранить разум. Все звуки пропадают в этом вязком, неподатливом мире. Зрение подводит, позволяя различать лишь смутные очертания вместо ясных образов. Он тонет даже не в воде, в воспоминаниях. Отбрасывая трезубец, он пытается выплыть, выплыть из прошлого. Но мокрые рукава рубашки тянут его вниз не хуже тех цепей, что держали его раньше. И пятно света наверху, и столь необходимый воздух, который вместо того, чтобы поддерживать его жизнь, уплывает вверх бесполезными пузырьками, и само настоящее и возможное будущее, все это Мукуро теряет из виду, из памяти. И вместо отражения солнца на воде видится ему холодное стекло колбы, отделяющее от мира живых. И он закрывает глаза, как всегда, чтобы не видеть этой преграды. И холодная вода все больше давит, мешая любому движению. Но протянутые вперед руки встречают перед собой не мертвое стекло, а живое, теплое и такое нужное в этот момент тело. Но сознание уже затуманилось, не позволяя разобрать чье оно.
Очнулся Мукуро от прикосновения чужих губ к своим. Со стоном приоткрыв глаза, он с трудом сфокусировал взгляд на Хибари.
- Кёя, - даже в такой ситуации иллюзионист улыбается, - Даже не мог надеяться, что когда-нибудь ты разбудишь меня поцелуем.
Хибари пристально смотрит на него, а потом все так же молча отвешивает ему сильную пощечину. После чего хватает хранителя тумана за отвороты мокрой рубашки и впивается в его губы уже не для того, чтобы сделать искусственное дыхание. Еще не успевший надышаться воздуха Мукуро снова оказывается его лишен, но вместо возражений только ближе притягивает к себе Кёю за волосы. Хибари отталкивает его, разрывая поцелуй и ровным голосом, с трудом сдерживая бешенство, спрашивает:
- Почему ты не сказал мне?
Мукуро только улыбается:
- Что именно? Что при одном взгляде на количество воды, чуть большее, чем наполненная ванна, у меня начинается помутнение рассудка? И когда я должен был тебе это сказать? Когда ты, увидев меня рядом с Савадой, начал сразу размахивать тонфа и теснить подальше от любопытных глаз? И, главное, как я должен был тебе это сказать? Извини, Кёя, я не могу, плохие ассоциации? И тебя бы это остановило?
- Ты слишком много говоришь, - сообщил Хибари, - Но всегда невовремя.
И, чувствуя как отпускает его напряжение, отпускает чувство страха за этого невыносимого иллюзиониста, который даже едва не утонув продолжает язвить, Кёя снова наклоняется к нему, вовлекая в поцелуй. Стремясь своим присутствием, своими прикосновениями, одним своим существованием заставить забыть. Просто забыть десять лет. Как будто их не было. Стремится сделать так, чтобы при следующем взгляде на воду Мукуро вспоминал не бездушную, холодную и мертвую тюрьму, а его поцелуи, его ласки и безумный секс на краю бассейна. Любые ассоциации лживы. И он это докажет.

URL комментария

---

Пишет Гость:

16.03.2010 в 03:47

XVII-66 Гокудера\Тсуна. Пачка печенья.

556 слов

Савада Тсунаёши, Десятый босс Вонгола, он же хозяин кольца Неба, или попросту в народе Никчёмный Тсуна чувствовал себя весьма и весьма отвратительно. Нос заложило, горло саднит, глаза слезятся. Ну какое тут может быть хорошее настроение?! В очередной раз чихнув, Тсуна поплотнее укутал горло тёплым шерстяным шарфом и сильнее натянул перчатки. Шедший рядом Гокудера сочувственно смотрел на своего босса, и, чтобы хоть как-то ободрить его, весело говорил:
— Ну, ничего, Джудайме! Скоро простуда пройдёт, никуда она не денется! Вот придём к вам домой, вы попьёте горячего молока с мёдом, и тогда вам станет гораздо легче!
Тсуна, неловко хрюкнув больным носом, прохрипел:
— Спасибо, Гокудера-кун. Знал бы, что станет так плохо, в школу бы не пошёл. Но эти чёртовы тесты...
Хаято понимающе кивнул. Смотреть на простывшего Десятого было грустно. Хотелось, чтобы тот поскорее выздоровел, и на его лицо вернулась мягкая, теплая и неуверенная улыбка. А ещё хочется услышать его звонкий голос... Хаято мотнул головой. Что за дурацкие мысли лезут в голову?!
Вот показался и дом Савады. Ускорив свой шаг, парни через несколько минут уже снимали куртки и шапки в прихожей. Тсуна как можно быстрее рванул на кухню, чтобы подогреть своё долгожданное молоко.
— Гокудера-кун! - раздался хриплый голос Десятого оттуда, пока Хаято всё ещё снимал свои ботинки в прихожей. — Ты что-нибудь есть будешь?
Аккуратно поставив свою обувь в угол помещения, Гокудера направился на кухню. Тсуна уже достал и положил на обеденный стол бутерброды, оставшиеся ещё с завтрака, пачку совсем недавно купленного печенья и вазочку мёда.
— Мне бы тоже молока, — неуверенно ответил Хранитель кольца Урагана, подходя к накрытому столу и садясь за него.
— Хорошо, - слегка улыбнувшись, отозвался Савада и достал из микроволновки только что подогретое лакомство.
Спустя пару минут молодой босс Вонгола и его преданный подчинённый вместе молча попивали молоко. Обхватив холодными руками тёплую кружку, Савада с наслаждением пил своё лекарство, чувствуя, как оно греет его больное горло. Хаято же неуверенно смотрел на пачку печенья, мучительно задумавшись о чём-то своём. Проследив направление его взгляда, Десятый негромко сказал:
— Бери, Гокудера-кун. Они вкусные.
— Спасибо, — глухо отозвался подрывник, но к печенью почему-то не притронулся.
Кухня вновь погрузилась в тишину, которая время от времени прерывалась негромкими прихлёбываниями выпиваемой жидкости.
— Джудайме, хотите печеньку? — неожиданный вопрос и уж тем более тон, с которым его задал Гокудера, заставил Тсуну поперхнуться и отчаянно закашляться.
Хаято взял нетронутую упаковку и резко разорвал её, достав оттуда забавное печенье в виде петушка.
— М-м, да, я не против, — растерянно согласился Тсуна, едва смог прокашляться.
Он протянул руку за печеньем, что держал Хаято, но заполучить его так и не смог. Удивлённо захлопав глазами, парень взглянул на своего Хранителя и оторопело замер. Хаято, захватив ртом злополучное печенье, приблизил своё лицо к лицу босса и смущённо промычал:
— Бош-ш, адкрте рот.
Не зная, как отреагировать, Десятый на автомате сделал то, что и просил Гокудера. И только спустя несколько секунд до него дошло, что, собственно, произошло. Тсуна залился краской незамедлительно. А Хаято, уже давно отстранившийся, взял очередную печеньку и с любопытством её разглядывал.
— Г... Го... Гокудера-кун, — пробормотал дико смущённый Тсуна, — если хочешь поцеловать, так ты просто скажи, я...
— Как скажете, Десятый, — подрывник, едва услышавший эти слова, откинул печенье обратно в коробку, незамедлительно притянул к себе лицо босса и нежно прикоснулся к губам, решив, что упускать такой шанс просто грех.
— Вы выздоравливайте, Джудайме, выздоравливайте, — прекратив поцелуй, сказал Гокудера.
Тсуна лишь ошалело прижимал ладонь ко рту, совсем позабыв про своё молоко. Чует его сердце, что выздоровеет он ой как скоро.

URL комментария

---

Пишет Гость:

13.03.2010 в 15:28

XII-41 Вария в Готее.

619 слов

Что может делать Вария в Готее? Вопрос, конечно, интересный, но вот ответ очень прост: Джанини, изучая Десятилетнюю Базуку, опять что то не с тем соединил, что то не то подключил и как то не вовремя нажал кнопку. И вот результат – Вария, пришедшая полным составом, к Десятому попала под ее действие.
Когда дым рассеялся, то оказалось, что они находятся в каком то странном помещении, полным различных вещей: корзины, с какой то одеждой, бутылочки и скляночки с разноцветными жидкостями, несколько сломанных катан, множество мотков проводов, коробки с непонятным оборудованием, книги, написанные на каком то странном языке и многое многое другое.
Принятое в начале решение никуда не выходить пришлось признать негодным. Пять минут давным давно прошли, а они так никуда и не возвратились. Приготовив оружие к бою, варийцы приоткрыли дверь. Как оказалось, она вела в коридор, в конце которого из-под двери виднелся свет. Неслышно приблизившись и заглянув с помещение, офицеры Варии не увидели абсолютно ничего интересного. Большую часть помещения занимала, какая то странная машина, напоминающая помесь камаза и компьютера.
Обшарив все помещение и не найдя ничего полезного, варийцы собрались около Занзаса, чтобы получить следующие приказы.
Но тут послышались звуки шагов, а в следующее мгновение перед Занзасом и его подчиненными предстала девушка. Откуда она появилась, не мог сказать никто. Просто возникла как из-под земли.
- Куросутчи-тайчо! Слава Богу, Вы нашлись! – девушка явно обращалась к одному из них. - Мы Вас уже обыскались. Работа закончена. Результаты я предоставлю через пять минут. Укитаке-тайчо, Кьераку-тайчо, Ваши офицеры так же Вас обыскались.
Закончив свою речь, девушка, поклонившись Занзасу и Скуало, увела Мармона, как она выразилась, продемонстрировать результаты экспериментов.
Отойдя немного от шока и справедливо рассудив, что Мармон и сам справится, если что-то пойдет не так, компания выбралась на улицу.
- УКИТАКЕ-ТАЙЧО!!! – слитный возглас прогремел не менее громко, чем знаменитое «ВРООООООЙ» одного из офицеров.
Перед Варией в тот же миг появились двое – молоденькая девушка и парень.
- А мы Вас обыскались…
- Капитан, Вы хорошо себя чувствуете?
- Вы были у Кьераку-тайчо?
- А мы были у него…
-…но там ни Вас ни его не было…
- А с Вами все хорошо?
- Я могу чем-нибудь помочь?
- Нет, я!
- Я первая предложила!
- И что? Я лучше справляюсь!
- Нет, у меня выйдет лучше!!!
Вария, ошалев, смотрела на двоих, увлеченно спорящих между собой и не замечающих никого вокруг себя.
- ВРОООООООООЙ!!! А ну, тихо!!! – Скуало никогда не отличался особым терпением.
- Капитан…- парочка тот час же замолчав, повернулась к мечнику.
- Кьераку-тайчо, так вот Вы где, - к компании подошел еще один человек, на солнце сверкнули очки. – И опять пьете. И это среди белого дня. Да еще и виски.
Голос не предвещал ничего хорошего.
- Нанао-фукутайчо…-тихий шепот парня и девушки мог расслышать только Скуало, стоявший к ним ближе всего.
Теперь все могли видеть, что говорила девушка с приятными чертами лица, но глядевшая строго и требовательно.
- Пойдемте, тайчо, у Вас много дел. И пока не сделаете – никакой выпивки, - отобрав виски у ошалевшего Занзаса и взяв его под ручку, Нанао неспешно пошла в сторону офиса отряда.
- Да, тайчо, нам тоже пора. Скоро принимать лекарства, - и прежде, чем Скуало успел хоть что-то сказать, утащили его вслед за Занзасом.
- Ши ши ши. Похоже, остались только мы, - Бельфегор довольно огляделся на оставшихся офицеров: Луссурия и Леви. Последний, впрочем, был немного не в себе и задумчиво ковырял пальцем стенку: выходило неплохо. – Скучно. Что будем делать?
Но ответить на этот вопрос никто не успел. На крыше одного из зданий появились двое: рыжая девушка с шикарным бюстом и странный парень с татуировкой 69 на щеке.
- Кира, Юмичика! Осторожно! Это сбежавший образец из лаборатории Маюри, - парень кивнул на Леви. – Нам приказано вернуть его живым. Окружаем его.
Бельфегор посмотрел на Леви. Сбежавший образец? Дааа, день явно будет веселым.

URL комментария

---

Тсуна. Шок от количества подарков на 14 февраля

49 слов.
- Я очень рад такому количеству валентинок. У меня никогда столько не было... да даже если собрать все валентинки, что я получил в жизни, столько не наберётся... но почему столько валентинок от парней?!
- Таков путь босса, никчёмный Тсуна. А ты думал тебя одни девушки-модели окружать будут?

URL комментария



Баловство~ 30 слов
Да, он был в шоке. Но ведь этого действительно не может быть. Целая ОДНА валентинка.
Утром четырнадцатого февраля Савада Тсунаеши нашел у себя в почтовом ящике красиво перевязанный красной ленточкой ананас.

---

SV-03 Сквало/Ямамото. Подарить заколки с розовыми сердечками.

172 слова чистого бреда.

- Смотрю я на тебя – и пытаюсь понять, - задумчиво произнес Сквало, со скептической усмешкой разглядывая заколки с розовыми сердечками, - На каком кладбище ты откопал свое чувство юмора?
- Да ладно тебе, это просто шутка, - поднял руки Такеши, пытаясь как можно скорее и незаметнее подобраться к двери, - Ну, День святого Валентина, и все такое…
- Валентина, говоришь? – Сквало любовно провел ладонью по клинку, - Ну, раз уж ты так любишь традиции, я тебе обеспечу личную встречу с этим святым…
- Эй, полегче, я еще жить хочу! – нервно рассмеялся японец, начиная жалеть о своей затее с подарком, - Мне еще на следующей неделе в чемпионате участвовать! И вообще, я еще не посадил дерево, не построил дом, сына не вырастил!
Сквало, похоже, передумал убивать незадачливого шутника на месте, и теперь испытывающее смотрел на мысленно составляющего завещание Ямамото.
- Знаешь, твой отец – очень рациональный человек, - наконец, заявил Супербиа. Такеши удивленно моргнул.
- Это ты о чем? – осторожно поинтересовался он.
– Совместил два в одном, вырастил и сына, и дерево, - хмыкнул Сквало.

URL комментария

---

Гокудера/Тсуна. Хаято скрывает свои чувства, но его постоянно выдает Ури - ластится, мурчит, вертится рядом с десятым. Недовольство и смущение Хаято, догадки Тсуны.

256 слов

Гокудера снова задерживается дома у Тсуны допоздна. Ямамото уже ушёл, все остальные ужинают внизу. Хаято сидит рядом с Тсуной за низким столиком, на котором разложены учебники и тетради. Предполагается, что они должны разбирать очередную задачу. Вместо этого Гокудера со смесью страха и смущения наблюдает за тем, как Ури крутится вокруг Десятого, полностью игнорируя своего хозяина. Она ластится, трется о колени Тсуны и, изворачиваясь, легко прихватывает зубами подушечки пальцев, когда он ласково чешет её за ухом.
– Ури, прекрати немедленно, – в незнамо который раз отчаянно повторяет Гокудера и тянется к кошке. На руках тут же красуются алые полосы. Ури шипит, выгибает спину и, одарив его презрительным взглядом, запрыгивает на колени к Тсуне.
Тсуна гладит её по мягкой шерстке и бесстрашно наклоняет лицо. Ури опирается передними лапами ему на грудь, тянется к нему и, принюхавшись, коротко сталкивается нос к носу.
– Десятый… Десятый, простите. Этого больше не повторится, – Хаято и так легко краснеет, а сейчас он совсем пунцовый. И куда глаза деть не знает. Чертова кошка укладывается клубком на коленях Тсуны, громко урчит, выпуская и втягивая обратно коготки. И точно, совершенно точно, насмехается над Гокудерой.
– Всё в порядке, Гокудера-кун, – негромко и счастливо смеётся Тсуна.
– Нет. Ури, ты обнаглела! – Гокудера протягивает руку, намереваясь схватить её, но Тсуна его опережает, не позволяя этого сделать. Они сталкиваются руками, сплетаются пальцами.
– Оставь, Гокудера-кун, – тихо просит Тсуна. Смотрит на него из-под ресниц – долго, пристально.
Ладонь у Десятого горячая и, когда он слегка сжимает пальцы Хаято, тот не смеет, да и не хочет совсем их отнимать.
Ури жмурится и довольно урчит, засыпая на коленях у Тсуны.

URL комментария

---

Хибари/ (|) Гокудера. Жить вместе (можно временно). " - Я сейчас выброшу твои чертовы сигареты. - А вслед за ними отправятся твои чертовы тонфа!"


- Я сейчас выброшу твои чертовы сигареты.
- А вслед за ними отправятся твои чертовы тонфа!
Примерно так начинался и заканчивался каждый день в квартире Гокудеры, пока Хибари не подкорректировал ставшую любимой фразу:
- Я сейчас тебе в задницу запихну твои чертовы сигареты.
- А вслед за ними... - в чувства Гокудеру привел довольный взгляд садиста по имени Кея, уже доставшего тонфа, - агрх...черт...ну ты и ублюдок.

URL комментария

---

T9-10 Ишшин | Ичиго "Мы с тревогой смотрим на будущее, а будущее с тревогой смотрит на нас."

33.
- Мы с тревогой смотрим на будущее, а будущее с тревогой смотрит на нас... - начал рассуждать Ишин, прочитав знаменитую фразу про бездну. И добавляет взглянув на сражающегося сына - И будущему есть чего бояться.

URL комментария

---

Т27-03 Ишшин/Ичиго. "А что? Рюукену с сыном можно, а мне нельзя?!" Н!

31 слово

- А что? Рюукену с сыном можно, а мне нельзя?! - здраво рассудил Куросаки-старший и лихо вышиб ногой дверь в комнату сына. - Ичигоооо! Пошли к Урахаре, я верну тебе твою силу!

URL комментария

---

Т23-71 Ишшин | Рюукен, работа в одной больнице в молодости. Ночная смена, игра в карты на желания.

112

Иноуэ идет тихо, подходит к уснувшему на школьной крыше парню и присаживается на корточки. Смотрит долго и грустно на лицо Куросаки, протягивает руку, чтобы убрать длинную челку с глаз. Ей кажется, что сейчас он проснется, и ее прожгут карие глаза, но она все-таки сможет сказать "Я всегда буду рядом, хоть тебе это и не нужно".
Но нет, он не просыпается, не открывает глаз. Значит, она может ничего ему не говорить.
Она просто не знает, что он не спит. Она просто не знает, что ее присутствие успокаивает и Ичиго вновь чувствует себя нужным. Она просто не знает, что любовь может быть немой.
Ей и не надо знать, хватит того, что это знает Ичиго.

---

T12-57 Хёринмару, неуверенная улыбка. "Вы ведь не откажетесь?".

*опасливо выглядывая из-за угла*
что-то мне не кажется, что заказчику понравится...


117 слов

- Вы ведь не откажетесь? – Хёринмару смотрит на Согье но Котовари и неуверенно улыбается.
Близняшки переглядываются и лукаво хором выдают:
- А что нам за это будет? Ты нас покатаешь?
Хёримару обречённо соглашается.
~~~
- Нэ, нэ, Широ-тян, - Согье но Котовари тянут Хитсугаю за рукава к своим мордашкам и, перемегнувшись, хором шипят ему в ухо. – А ты очень самовлюблённый, да, Широ-тян?
- Что? Почему? – Хитсугая недоумённо приподнял брови: вот чего-чего, а нарциссизма за ним не водилось.
- А потому что вот это просил передать тебе Хёринмару… - Извернувшись, близняшки чмокнули Хитсугаю в обе щеки и умчались куда-то в сторону казарм. Порозовевший от смущения Тоширо ещё долго не мог определить: как он к этому всему относится...

URL комментария

---

Название: Тигр и дракон
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: наверное, PG-13
Жанр: POV
Пары/Персонажи: - Садо/Исида
Статус: - закончен
Предупреждение: - действие происходит сразу после СС-арки
Содержание: - ???
Дисклеймер: - не мое, не имею, не претендую
От автора: Пап, я надеюсь, что тебе понравится )))

читать???

Тигр и Дракон.

Его имя означает «Дракон». Только он совсем не похож на дракона. Ну, разве что на такого, как шикай Хитцугая Тоширо. Ледяной. И мелкий. А еще у него есть крылья. Только их не видно. Но они есть. Вот такой вот маленький ледяной дракончик.

Я люблю все маленькое. Оно… ну, милое… Только вот он совсем не милый. Он колючий.

Я люблю плюшевые игрушки. Он любит их шить.

Я люблю Ичиго и готов идти за ним хоть на край света. Он говорит, что он враг Ичиго, но без колебаний идет следом, делая вид, что идет рядом.

***
Я замечал его и раньше. Этот парень имел все для того, чтобы стать самым популярным в школе: внешность, мозги, положение. Но он казался самым скучным среди парней, а девчонки рядом с ним робели. Впрочем, меня он не интересовал. Я защищал спину Ичиго, играл на гитаре и учился. Этого мне хватало. Жизнь казалась вполне приемлемой.
Но волею судьбы мы стали… наверное, все же друзьями. Он казался мне самым слабым из нас. Он доказал, что я ошибался. В ту камеру темницы синигами он попал после меня. Он был серьезно ранен и без сознания. Позже стало известно, что он защитил Иное и в одиночку расправился с капитаном.
Я думал, что теперь все изменилось, но едва мы вернулись в реальный мир, Исида снова отдалился. Снова завел свою песню про квинси. Почему Исида так стремится отдалиться от нас? Не только от Ичиго, а ото всех нас?
Иное говорит, что Исида лишился способностей квинси. Он что, думает, что мы его бросим? Я пошел к нему. Точный адрес не был мне известен, но мне удалось запомнить дом, на который указывала Иное, когда мы летели над ночным городом, едва вернувшись из Общества душ.

Я стоял и смотрел на дом. Вроде бы тот. Снизу все выглядит иначе.
- Садо-кун?
Оборачиваюсь на голос. Исида стоит, сжимая в руке пакет с подсолнухом на оттопыренном боку.
- Что-то случилось?
- Нет. Я поговорить.
- Заходи, - Исида поправляет очки. Он всегда их поправляет.
В доме было очень чисто, словно прошла целая армия уборщиков. А еще уютно. И не следа квинси. Я хочу сказать – у него эти кресты везде: на Кона нашил, на мою футболку, даже на швейном наборе у него крест. Я не удивлюсь, если у него и белье в крестик. А в доме ничего такого нет. И цвета теплые и мягкие. Никаких белых и голубых оттенков. Мебель в доме вся европейская, даже на полу не то доски, не то ламинад – никаких татами.
Пока я оглядывался, Исида заварил чай.
- Тут уютно.
- Спасибо, - Он ставит передо мной чашку. Чашка тоже европейская: белая, с бледно-розовым рисунком на пузатом боку.
Парень подвинул ко мне вазочку с печеньем и сахарницу. Исида не торопил меня, его молчание было легким и дружелюбным. А я думал о том, что редко вижу его лицо вот так. В классе сижу сзади (с моим-то ростом) и вижу только коротко стриженый затылок да длинную, крепкую шею в воротничке. В остальное время, которое проводим вместе, Исида стоит либо сзади, либо сбоку. Кроме того, он маленький, и мне частенько приходится смотреть на него сверху вниз. Словом, хорошо знаю лишь его затылок, профиль или макушку. В те немногие моменты, когда я видел его лицо прямо, он заслонял лицо ладонью, поправляя очки.
И вот теперь я замечаю то, что должен был разглядеть давно – он красивый.
- О чем ты хотел поговорить, Садо-кун? – Исида прерывает плавное течение моих мыслей.
Почему-то меня раздражает его вежливость. Этими суффиксами он отгораживается каждый раз, произнося мое имя. Почему он не подпускает нас к себе?
- Почему ты отдаляешься?
- Садо-кун, ты говоришь так, словно мы сближались.
- Ты сам сказал, что Кучики наш друг.
- Я ведь уже объяснял, Садо-кун. Я шел в Сейрэйтэй, чтобы восстановить свою гордость квинси.
- Ты странный, Исида. Ты помогал нам, а теперь делаешь вид, что ничего не было.
- Я не понимаю тебя, Садо-кун. Что ты хочешь от меня? Я враг синигами. Я ведь это уже говорил.
Мне трудно с ним. Внимательно смотрю на него и вижу тонкие, бледные полоски на руках. Эти шрамы оставила сила Ичиго, хлещущая через край, после встречи с меносом гранде.
- Эти шрамы…
- Это не касается тебя, Садо-кун.
- Ты получил их, спасая синигами.
- Если бы он умер, мне не с кем было б сражаться.
- Ты получил их спасая…
- Есть более свежие, полученные в бою с синигами, - Он резко отставляет чашку.
- Я помню, Исида. У тебя были забинтованы руки и голова.
Он прикладывает руку к груди.
- Здесь тоже. От меча.
- Покажи.
- Ты чего? – Исида даже зажал воротник рукой.
- Я хочу посмотреть.
- Садо-кун…
- Я не верю, что ты бросишь нас.
- Я никогда не был с вами, - Вот только звучит это совсем неубедительно.
Не знаю, зачем я подошел к нему и протянул руку к застежке. Исида вскочил, и глаза его засверкали синим пламенем.
- Тебе пора идти, Садо-кун.
Маленький, колючий, ледяной дракончик, почему ты не подпускаешь к себе никого?

Вот так все и было. После этого случая Исида стал еще более замкнутым. Наверное, мне все же следовало подойти к нему и поговорить. Но я смалодушничал. Это трудно признать, но это так. Я предпочел сбежать в подвал Урахары.
Впрочем, Дракон и Тигр всегда враждуют…

Урок физкультуры подошел к концу. Сегодня был бейсбол. Парни устали, запыхались, а я смотрел на них и думал, что вот так вот, по полной, выкладываться мне приходится в магазине Урахары. Раньше мне было тяжело понять их, выжимающих из себя все на каких-то уроках физкультуры, а вот теперь понимал. Понимал их по-настоящему.
В душе большинство пришли в себя и шутили, дурачились под струями воды. Я отыскал глазами Исиду. Он был собран и спокоен, намыливаясь в стороне от основной массы. Сейчас он ничем не напоминал того себя, которого я видел на площадке: слегка разрумянившегося от быстрого бега, с тонкой струйкой пота на виске. Было в нем что-то… шальное. А сейчас…
Исида разворачивается, и я вижу шрамы, о которых он говорил. Две широкие, рваные полосы, почти теряющиеся на фоне белой кожи. Я не заметил бы их, не ищи их специально. Просто странно, как ему удается все это прятать?
Исида вскидывает голову и смотрит прямо на меня. Почувствовал. Ухожу в сушилку. А что еще мне остается? Почему-то вспоминается, как нес его по сейкамону. Исида был легким и горячим, а его волосы пахли чем-то свежим.

Тренировки с Абараем выжимают меня досуха. Так хочется отдохнуть. Но… но я должен стать сильнее. Поэтому я тренируюсь до тех пор, пока могу держаться на ногах. А потом иду и делаю уроки. В школе все тоже не очень хорошо. Ичиго ходит расстроенный и виноватый, Иное вообще потерянная, а Исида… С Исидой происходит что-то странное. Он выглядит так, словно его каждую ночь пропускают через мясорубку. Всегда худой и бледный, он стал еще тоньше и белее, а под синими глазами залегли серые тени. Мне хочется обнять его и потрепать по волосам.

Я становлюсь сильнее. Благодаря Абараю и Урахаре. Ичиго ушел к вайзардам. Иное тренируется с Кучики Рукией. Исида… с Исидой тоже что-то происходит. Я не знаю, что с ним, но… что-то неправильное в том, что мы разошлись, каждый по своим углам. Это неправильно. Это не должно быть так! Я должен прикрывать спину Ичиго, Иное должна быть рядом и греть нас всех своим светом, светом любви к Ичиго, а Исида… он тоже должен быть рядом! Теперь он один из нас. И он нужен нам. Мне.
Я так думаю, поэтому снова пришел к нему.

Исида открыл мне дверь почти сразу. Он провел меня внутрь и усадил за стол, не говоря ни слова. На столе стояла вазочка с домашним печеньем.
- Я знал, что ты придешь, - Исида поправил очки и вышел, бросив на ходу. – Сейчас принесу чай.
Я и сам до последнего не знал, что приду, как же догадался Исида?
Беру из вазочки печенье, оно пахнет так соблазнительно. Принюхиваюсь и чувствую что-то еще. Такой свежий, чуть морозный аромат. Знакомый запах. Я его точно чувствовал раньше. Уверен в этом. Так знакомо. Как волосы Исиды… Да это же не запах! Это рейацу! Его рейацу!
От неожиданности подскакиваю, очень хочется пойти следом за хозяином дома и убедиться, но Исида уже вошел в комнату, держа перед собой поднос со знакомыми чашками.
- Ты.. вернул силу?
- Да.
- Теперь ты…
- Нет. Ничего не изменилось – я враг синигами.
Все таки Исида очень упрям. Не зная, что делать в такой ситуации, просто откусил печенье. Оно оказалось очень вкусным. Вот и не ожидал, что Исида так здорово готовит. А еще было приятно, что он ждал меня, что так старался.
Исида пьет чай. Я невольно залюбовался им. Этот парень всегда есть очень медленно, это еще у Шиба подметил, но тогда… эта его одежда… В обычной рубашке Исида выглядит гораздо лучше. Вот только, что это? Возле самых ключиц виднеется странное покраснение. Нездоровое какое-то. Сам не осознавая своих действий, протягиваю руку и, захватив собачку молнии, тяну вниз. Исида спохватился, отставил чашку и запахнул рубашку, но слишком поздно. Я уже увидел… это.
- Садо-кун! Что…
- Исида, что это? – А бледную плоть груди вгрызся свежий, глубокий шрам. И это не было похоже на ранение.
- Это не твое дело, Садо-кун! – парень попытался вырваться.
Что происходит? Почему Исида выглядит так, словно на нем упражнялись в художественной резьбе по телу? И почему для меня это так важно?
На сопротивление друга можно не обращать внимания, главное – не зашибить ненароком. Не смотря на возню Исиды, рубашку удалось распахнуть, шрам стал виден полностью. На всю грудь раскинулся пятиконечный крест квинси. И этот крест глубоко вонзился в бледное тело, кожа вокруг вспухла и побелела, а чуть дальше начиналось то самое воспаленное покраснение. Совсем свежая отметина. И судя по вялой реакции Исиды, довольно болезненная. Но самое страшное в том, что рана не была обработана.
- Этому шраму не менее десяти часов. Почему не обработал?
- Нельзя. А теперь пусти! – Исида был очень зол, словно маленький колючий дракончик, - Вот уж не думал, что из-за банального любопытства ты…
- Я переживал.
Парень подо мной осекся и пораженно уставился синими глазищами.
- Что такое, Исида? Так трудно поверить, что ты небезразличен нам? Мне?
- Садо-кун… пусти.
- Надо обработать.
- Нельзя!
Какая странная реакция. Внимательно смотрю на шрам. Не знаю чем можно такое сделать. А еще от знака тянет чем-то странным.
- Тогда… остается только так.
Ничего умнее мне просто не пришло в голову. Но едва язык коснулся воспаленной раны, как Исида задергался, зашипел и попытался вырваться.
- Больно? Прости, но надо потерпеть.
- Мне не больно. - Голос квинси был каким-то странным. – Не надо, Садо-кун.
Отвечать я не стал. Зачем? Мне казалось, что все правильно. Исиде надо было помочь. Кожа отдавала мылом и все той же свежестью, а повреждения – железом и болью.
Я не знаю, кто это сделал с Исидой и почему, но прямо сейчас мне хотелось позаботиться об этом парне, как никогда и ни за кем не заботился. Поэтому я сейчас вылизывал его грудь. В какой-то момент Исида перестал трепыхаться. Надеюсь, ему не было больно.
Сколько это продолжалось? Не знаю. Помню только тепло его кожи, свежий запах и дрожащее дыхание. Желая его успокоить, провел ладонью по его волосам. Исида дернулся как от удара. Это было так странно. Неужели тебя никогда не ласкали, Исида? Тогда… позволь мне ласкать тебя. Я буду нежить и холить тебя, проводить ладонью по твоим волосам, обнимать тебя, согревать. Ведь у меня такие большие ладони, а ты такой тонкий и бледный. Просто позволь мне позаботиться о тебе. Пожалуйста.
Я снова погладил Исиду по голове. И на этот раз он не дернулся, а слепо потянулся за лаской. Надо же? Мой колючий и ледяной дракон оказался диким котенком. Я гладил черные волосы и зализывал глубокий шрам. А потом его пальцы вплелись в мои волосы.
Когда шрам сменился его губами? Оказывается, что у него сильные ноги и крепкий торс, что тонкие руки сильные и… ласковые, что голос, глубокий и бархатисто-ломкий. Оказывается, что тонкая кожа горячая и пахнет морем и мятой, что у тонких губ вкус зеленого чая и нори. А еще он гибкий и до одури нежный. Оказывается, что это… сокровище, которое будешь скрывать ото всех, будешь беречь и ценить до тех пор, пока он будет рядом. И все это принадлежит мне, Садо Ясуторе. Вот прямо сейчас.
Кончики прохладных пальцев скользили по лицу так нежно, что дыхание замирало, а где-то глубоко в груди щемило протяжно и невыносимо сладко. Я целовал эти ласковые пальцы, ловил губами и снова выпускал, чтобы снова ощутить легкие, невесомые касания на щеках, скулах, губах. С полураскрытых губ Исиды слетел легкий, еле слышный стон. От этого стона щемящее чувство в груди стало невыносимым, а в горле появился колючий комок.
Почему-то не хватало воздуха, и я мог только хватать все новые порции раскрытым ртом. Но отвести взгляд от разметавшихся по полу антрацитовых прядей было выше моих сил. И я смотрел. Смотрел на покрасневшие скулы, на приоткрытый рот с распухшими, исцелованными губами, на яркие глаза с поволокой. Исида был непередаваемо, преступно красив, нечеловечески нежен и… желанен, желанен как никогда. Задыхающийся, взмокший, стонущий квинси непостижимым образом сохранял неподдельную невинность и чистоту.
И эти синие глаза, и белая кожа, и тонкие, сильные руки, и голос. Голос. Этот голос… обычно режущий или насмешливый, сейчас он приобрел невиданную глубину. В этом голосе хотелось раствориться. И трогательные косточки позвонков.
В горле как-то разом пересохло.
Хотел ли он этого? Хотел. Совершенно определенно хотел, но вот.. этого ли? И так ли? Не важно. Теперь пути назад нет, но если бы и был – я не повернул бы. Даже вопроса не возникает такого. Потому что… потому… потому, что это правильно.


Ушел я от Исиды поздно. Он проводил меня до двери, нервно поправил очки и попрощался.
- Я еще зайду, Исида, - пообещал уходя.
Тогда я еще не знал, что Улькиорра уже получил приказ доставить Иное к Айзену.

---

Т23-69 Бьякуя/Ичиго, сильный ливень, Каракура, мокрый Бьякуя, мокрый Ичи

269 слов

Опять дождь. Осень сделала свое дело, теперь везде грязно и мокро, и каждый божий день идет дождь.
Ичиго вскидывает голову вверх, подставляя лицо под холодные капли. Одежда безнадежно промокла, волосы спутались, а по лицу стекает вода. Тем не менее, так можно простоять еще очень долго, наслаждаясь буйством стихии.
- Куросаки? – неуверенный голос заставляет обернуться.
Бьякуя, собственной персоной, в гигае. Тоже промок до нитки. И как это аристократ решился в такую погоду прогуляться?
- Йо, Бьякуя, - усмехается Ичиго.
Кучики ничего не говорит в ответ. Не знает, что сказать.
Мальчишка повзрослел. Похорошел. Избавился от легкой угловатости, чуть отпустил волосы… ему идет. Взгляд, впрочем, остался тем же – дерзким, уверенным, спокойным и шальным.
Встретится всего на пару минут с карими глазами и опустить взгляд. Потому что не смог уберечь мальчишку, потому что капитан не смог защитить смертного, и пусть сильного, человека. Потому что Рукия и Ренджи стараются не говорить о Куросаки. Потому что дни стали казаться чуть более серыми и чуть более длинными.
- Так и будешь здесь стоять? – Куросаки приподнимает бровь. – Гигай заболеет. Ты занят?
Кучики медленно качает головой. Свободен, абсолютно.
- Ну так пошли, что ли, чай пить, тебе повезло, что я живу неподалеку.
Ну да, «чай пить»…
Ичиго хватает его за кисть и тащит куда-то. Скорей всего к себе. Парень что-то ему говорит, о чем-то рассказывает, а Бьякуя слышит только шум дождя и собственный бешеный стук сердца ненастоящего тела.
Как и раньше, ничего не изменилось - от ладони Куросаки идет тепло, которое до сих пор согревает и успокаивает. Как и раньше, простого прикосновения хватает, чтобы дыхание стало учащенным. Как и раньше, Бьякуя идет следом, слепо доверяя уже не мальчишке…

URL комментария

---

T30-55 Айзен/Ичиго. Играть в шахматы, Ичиго неожиданно ставит мат. "Браво".

524 слова

Он не имел права проигрывать эту партию, не из-за чёртовой гордости, не из-за глупого юношеского максимализма, а потому, что каждая из фигур теперь приобрела для него невероятную ценность.
Любая жизнь никогда не встанет в равное положение на противоположную планку весов с золотом.
Ибо жизнь – тот величайший дар, который начинаешь ценить только после конца.


Ичиго отслеживает взглядом непривычно серьёзную и решительную Иноуэ рядом с позицией белой королевы, переводит глаза на собранного чёрного коня-Исиду.

– Она со мной, – улыбается Айзен одними уголками губ, склоняя голову. – Ты же не против?

Айзен не ставит его ответ под сомнение, но Ичиго не возражает.
…Лишь бы осталась цела, лишь бы выжила.

– Быть может, начнём?

Короткий, отрывистый кивок.
Чтобы сейчас не передумать.
Чтобы позже не сожалеть.


Айзен великолепно создаёт иллюзии, рисует одним-двумя взмахами Кьока Суйгецу.
Молочно-белое, прозрачное, как туманная дымка над водой, пространство полностью обрело форму шахматной доски.

Шинигами и Арранкары занимают предписанные им позиции; Орихиме робко ступает на поле, становясь плечом к плечу рядом с Айзеном.
Ичиго поднимается свою клетку Чёрного Короля, рядом встаёт бледная, нервно сжимающая пальцы на рукаве его косоде Рукия.

***

Белые всегда ходят первыми.
Под руководством Айзена один из Эспада сносит голову шинигами-пешке.

Ичиго лишь крепко стискивает зубы и, долго не раздумывая, взмахом руки отсылает Хисаги вперёд, к двузначному шрамованному Арранкару.

Айзен отправляет Улькиорру к Исиде.
Остановилось коротко блеснувшее лезвие катаны у кадыка.

Атаку по приказу Куросаки парирует Ренджи.

– Ичиго, что ты делаешь? – с нарастающим отчаянием шепчет ему Рукия. – Ты же подставляешь её под удар!

У шеи Орихиме уже замер клинок Ренджи.

– Ичиго!!

Он коротко сжимает её плечо, сочувственно улыбается.

– Прости меня, Рукия.

И Ренджи, сражённый Улькиоррой, падает замертво.

Иногда стоит чем-то жертвовать.
Чем-то, что имеет меньшую ценность.

***

Айзен превосходный и умелый стратег.
Он умело, раз за разом, в самый последний момент выводит королеву-Иноуэ из-под атаки, прикрывает ценную Эспада нумеросами, при малейшей опасности окружает себя непроницаемой защитой.


Рокировка.
Ичиго оказывается рядом с Чадом.

Исида сносит Улькиорре голову, останавливается около Орихиме и невольно опускает руку, не решаясь заглянуть ей в лицо.
Следующий ход решает её судьбу.

– Шах.

В глазах Айзена искрится едва сдерживаемый смех – глупец идёт прямо в расставленные сети.
Теперь королеву защищает Старк.
Орихиме прячет заколки в ладонях, но Айзен мягко берет ее за локоть, по-отечески качая головой в ответ на её умоляющий взгляд.

– Шах.

Но Ичиго, не думая о защите, всё атакует.

Чёрные несут большие потери.
Куросаки нервничает, ерошит затылок, стараясь не смотреть на Айзена.

– Шах. – Вновь объявляет Владыка, когда Ичиго пытается совершить не свойственный ему обход через Халибель.
– …И мат, – заканчивает Куросаки, усмехается, жертвуя самую ценную фигуру на его поле – черную королеву.

Вопреки возникнувшим ранее предрассудкам Айзен аплодирует. Хлопки гулко множатся эхом.

– Браво, Куросаки Ичиго. Браво.

Ичиго подаёт ладонь Иноуэ, та крепко прижимается к нему, прячет мокрое лицо в складках его одежды.
Иллюзия постепенно рассеивается, седыми клочьями тумана разносится пространство, оживляя падших в игре.

– Твое умение жертвовать парадоксально. – Подобно пеплу, Айзен словно растворяется в проявляющемся неестественно ярко-голубом небе Хуэко Мундо. – Но однажды мы встретимся в настоящей битве. Как же ты поступишь?
– Я жертвовал своими товарищами только потому, что верил, будто это сражение реально, – Ичиго помогает Рукии подняться, переводит на Владыку взгляд и щурит глаза, приставляя ладонь ко лбу козырьком. – Но впредь я буду осторожен.

URL комментария

---

T30-19 Ичимару/Орихиме. Самая тёмная ночь в Уэко Мундо, незаметно подступающее сумасшествие. Прижать его голову к груди. "Меня уже не согреть, глупенькая. Но всё равно попытайся, пожалуйста..." А+

428 слов

В коридорах Лас Ночес сотни переходов и тысячи закоулков.
Она хотела бы проскользнуть хотя бы в один из них — может быть, там будет выход, долгожданный свет в конце тоннеля — но ее стерегут, и она не видит ничего дальше стен собственной кельи.
В коридорах Лас Ночес сотни переходов и тысячи закоулков.
Шаги раздаются в них гулко, словно ты попал в глубокий колодец.
Он прошёл их все: бродил здесь и с открытыми, и с закрытыми глазами — к чему открывать их, когда давно выучил все повороты наизусть? От него шарахались и жались к стенам, а он улыбался и продолжал шагать дальше.
Когда ты волен идти куда угодно, не стоит радоваться раньше времени — у всякого «куда угодно» всегда найдутся пределы.
Впрочем, в одном месте он еще не побывал. Там сидит девочка — красивая, нежная девочка. Рыжая смелая девочка — он всегда знал, что рыжие самые смелые. Поэтому скоро здесь окажется ее рыжий смелый мальчик и спасет ее. Рыжим всегда везет — это знают все.
Он не рыжий. Поэтому ему всегда чуть-чуть не хватало смелости и везения. А ещё — тепла.
Когда он заходит в ее комнату и направляется к ней легкой скользящей походкой, девочка выпрямляется и судорожно стискивает руки. Смешная. Тёплая. Он садится рядом с ней и кладет голову ей на колени. Губы у нее дрожат. Он улыбается и зарывается лицом в подол ее платья.
- Я пришел рассказать тебе сказку на ночь. Жила-была принцесса Лето и дарила всем тепло. Однажды страшный злодей похитил её и запер в своем ледяном дворце, чтобы весь мир окутал холод. Он вообще очень холодный был человек, наш страшный злодей. Он даже поселил в своем дворце большого белого дракона, чтобы тот охранял его. Потому что дракон мог вынести любую стужу. Но никто не знал, что дракон — на самом деле бывший принц. Только заколдованный. Однажды его любимую тоже похитили, но он не смог спасти ее. И превратился в белое чудовище.
Девочка вздрагивает всем телом и осторожно касается рукой его волос. Он жмурится от удовольствия и продолжает.
- Но у нашей принцессы Лето совсем другой принц. О-о-о, он самый большой на свете храбрец. Поэтому скоро он появится в ледяном дворце и спасет её.
- А дракон? - её голос дрожит.
- А дракон умрёт. Потому что — только никому не говори, это большой секрет! - он тоже любит тепло. Но прожил в холоде слишком долго. Ему уже не помочь.
Она молчит. Затем наклоняется, прижимает его голову к груди и гладит по волосам.
- Меня уже не согреть, глупенькая, - он хочет было подняться, но замирает. И продолжает тихо, - Но, всё равно, попытайся, пожалуйста...

URL комментария

---

Старрк/Укитаке.
Старрка отправляют на перевоспитание к Укитаке, как к самому опытному наставнику. Старрк перевоспитывается из-за большой симпатии к Укитаке. Фетиш Старрка - волосы Укитаке. Желательно хэппи-энд в виде NC-17.
Старрк/Укитаке.
Старрка отправляют на перевоспитание к Укитаке, как к самому опытному наставнику. Старрк перевоспитывается из-за большой симпатии к Укитаке. Фетиш Старрка - волосы Укитаке. Желательно хэппи-энд в виде NC-17.

Сейрейтей уснул. Лишь изредка тихие шаги патрульных нарушали молчание, да ночные птицы хлопали крыльями. Койот зашебуршился:

- Джуу-тян, а Джуу-тян!
- Во-первых, я сплю, во-вторых, ребенок не спит, в третьих, ну как ты можешь, я же капитан, а ты натурализованный военнопленный... - Джууширо сгреб его в охапку покрепче и демонстративно засопел куда-то в шею.
- Ой, оставьте ваши предрассудки, - пробормотал Койот, бесцеремонно облапив джусанбантай-тайчо, - ребенок, кстати, соизволил уснуть раньше меня, а этот редкий случай грех упускать.

Джууширо подумал, не цапнуть ли вконец обнаглевшего любовника за что-нибудь, до чего ближе тянуться, но решил, что это непедагогично.

- Доперевоспитывался я тебя на свою голову, - простонал он, когда загребущие арранкарские лапы одновременно, чтоб его, добрались до.... мммм... нежных мест и принялись перебирать его волосы... вовсе даже на голове. Иногда грешным делом Джууширо казалось, что у Старрка не две руки, а по меньшей мере двадцать, и они успевают быть вообще везде и сразу. - Фетишиста из тебя воспитал, ну далась тебе моя прическа, в самом деелееее...

Старрк неразборчиво урчал, пропуская сквозь пальцы шелковистые пряди.
- Знаешь, в пустыне так сухо. Песок, наверное, издали кажется мягким, но на самом деле он жесткий, неуступчивый и царапается. Он холодный ночью и обжигает днем. И ты мечтаешь о том, как когда-нибудь сможешь дотронуться до чего-то, от чего не сможешь оторваться.

Джууширо молча млел от прикосновений - потому молча, что боялся спугнуть нечаянную откровенность. Старрк редко говорил вслух о том, что привело его вначале к первой, настоящей смерти, затем в Уэко Мундо под вечно черные небеса, затем под... ласковую, но строгую длань Айзена, затем почти что ко второй смерти и наконец, в постель Джууширо - о нечеловеческом одиночестве. Шинигами по долгу службы могли бы и почаще вспоминать, что Пустые - тоже души, и души эти тоже могут страдать. Сам Джууширо вспоминал часто, потому и забрал к себе плененного и безучастного ко всему Старрка, чтобы тот в итоге обосновался в его постели, часами перебирал пряди его волос, будто драгоценности, называл его Джуу-тяном, что из всех душ по эту сторону бытия было позволено только Шунсую, и творил всякие непотребства, за которые потом утром получал тумаков от своей не в меру шустрой и шумной половинки - "Джуу-тян" ведь не железный и то и дело не удерживает пару-тройку стонов и вздохов, а дети спят чутко...

И тихо-тихо, не громче хлопанья крыльев ночной птицы, дышит Койот, поскуливая на выдохе, тихо-тихо шумит листьями слива в саду, тихо-тихо сопит во сне малышка Лилинет, а Джууширо закусывает запястье, чтобы не потревожить эту тишину.

...и когда еле ощутимый бриз вдруг кажется ураганом и ночь взрывается для них обоих, она тоже делает это бесшумно.

URL комментария

---

Т18-86. Шунсуй|(/)Укитаке, годы в Академии. "Да как ты мог..."

170 слов

- Нет, Шунсуй, не оправдывайся, пожалуйста. Просто объясни – что и кому ты хотел доказать? Ты же умный, ты же способный, ты же воспитанный, наконец! Как ты мог?
Шунсуй глядит шальными глазами и широко улыбается. Непохоже, чтобы он собирался что-то объяснять. Джууширо снова пытается обратиться к лучшим чувствам товарища:
- Нет, ну я понимаю – кровь играет, дело молодое…
- Джуу-тян, что ты заговорил, как старик? – улыбается Шунсуй, явно получая удовольствие от созерцания всполошившегося Укитаке.
- Как старик? Да лучше б ты хоть раз, как взрослый, подумал, прежде чем что-то делать! – Джууширо разрумянился от возмущения, глаза мечут молнии – вот так бы и съел, думает Шунсуй, и это, наверное, так явственно написано на его лице, что Укитаке не выдерживает и смеется. – Гад ты, вот что. Мне ж теперь с тобой наказание отрабатывать.
- Да зачем, Джуу-тян, я и сам справлюсь, подумаешь, ерунда какая – месяц уборки территории Академии.
- Ну не могу же я тебя одного бросить, - улыбается Укитаке, - и все же – да как ты мог на спор подергать Ямамото-сенсея за бороду?

URL комментария