27.12.2008 в 14:56
Неджи:
Что-то заставляло меня искренне улыбаться. Внезапно стало легко. Только Хината могла смотреть на моё лицо и не вызывать ощущения незащищенности. Я содрогался от нарастающего желания, когда она прикасалась ко мне. Так нежно, легко, дразняще.
Лицо сестры было серьёзно, взгляд сосредоточен на шрамах. Хината явно даже не подозревала, о чем я думаю в этот момент.
В её глазах читалась жалость ко мне. Стало не по себе. Я не хотел, чтобы она меня жалела. Это плохое чувство, унижающее.
Врать Хинате было нельзя. Но ангел был ещё так наивен, ещё так верил в людей. Как я мог сейчас открыть ей глаза? Как я вообще мог позволить ей вникать в ужасы окружающего мира? Поэтому самым правильным решением являлось недоговорить правду. Или рассказать её маленькую часть. Про себя, в мыслях, я уже тысячу раз повторил, что случилось на самом деле, но вслух, слегка улыбаясь, произнес:
- Чем больше прогрессирует человек, тем больше у него шансов на смерть. Автокатастрофы теперь не такая уж и редкость. А мужчину шрамы украшают, разве не так?
Я поймал губами ладошку Хинаты и оставил легкий поцелуй. Сейчас было важно поменять тему, отвести угрозу быть раскрытым как можно дальше.
Сердце опять кольнуло, и я чуть не выдал себя, поморщившись от тяжких воспоминаний. Даже спустя столько лет я не мог простить того, кто был виновен в куда более болезненных шрамах, чем те, что расположены на теле.
Убийство отца кардинально изменило меня, мою жизнь, моё отношение к окружающему миру.
Я вновь откинулся на спину, позволяя Хинате читать всё, что написано на лице. Мысли стремительно переносились на много лет назад.
Я совершенно другой, ещё весёлый и открытый окружающему миру, еду с отцом по делам. Маленький и доверчивый, безумно обожающий младшую сестру, дядю, родителей.
Водитель, практически член семьи, сегодня растерянный и необычно печальный. Отец, на вид суровый и важный, но с добрым любящим взглядом.
- Папа, папа, я хочу быстрее. - Купленная пару дней назад машина стремительно мчалась по проселочной дороге. Отец сурово на меня посмотрел и продолжил изучение сообщений, пришедших на пейджер. - Папа, папа, а почему мы едем этим путем?
Наконец отец обратил внимание на мои слова. Деревушка, которую мы проезжали, осталась позади. Я рассеяно оглядывался по сторонам. На город местность совсем не была похожа. Слишком узкая дорога, слишком мрачный водитель, внезапно ставший суровым отец.
Впереди открывался шикарный пейзаж. И вскоре нам предстояло стать его неотъемлемой частью.
За считанные секунды в голове пронеслось тысячу мыслей. Я успел испугаться, заплакать, прочитать ужасающую правду в глазах отца.
Крики, ругань, страшные слова «убийство» и «предательство», полет куда-то вниз, в темноту, в неизвестность. Падание было весьма ощутимым. Однако я не потерял сознание. Видел, как неестественно свернулась голова нашего водителя, слышал, как что-то яростно кричит отец. Жажда жизни, первый раз проявившийся инстинкт самосохранения, заставляли шевелиться, уносить ноги прочь от горящей машины.
Происходящее не могло вылиться в целостную картину. Я словно смотрел фрагменты какого-то страшного фильма.
Отец, слабеющий с каждой минутой, быстрое биение сердца, затуманенное сознание. Ощущение чего-то неправильного.
- Папа, папа, вставай. - Я не знал почему, но понимал, что надо бежать. Ему нельзя было падать, нельзя было терять сознание. - Папочка, папа, пожалуйста.
Я изо всех сил тянул отца за рукав изрядно потрепанного костюма, но он, грустно улыбаясь, смотрел сквозь меня. Мне не сразу удалось понять, что происходит. Крови было много, но я не понимал, откуда она, не видел раны. Случайный поворот, тихий стон боли, полные печали глаза.
- Папа? - осколок выбитого лобового стекла сверкнул на солнце. В ту секунду правда настигла меня. "Неужели так серьёзно?" - Вставай, папа, вставай.
Звук подъезжающих машин. Истерика, слезы. Спасение, как мне казалось…
Из черного автомобиля вышло несколько человек. Крайне неприятных на вид. Стало ясно, что эти люди пришли завершить начатое. Они пришли нас убить.
От страха пропадал голос, но я всё равно кричал. Было ужасно стыдно за свою трусость, но желание жить дальше затмевало все остальные. Я плакал, умолял, просил не трогать отца. Вздрагивал от приступов смеха своих палачей. Всматривался в лица, чтобы, если выживу, навсегда запомнить убийц.
До сих пор мороз по коже, когда вспоминаю взгляд, так похожий на взгляд отца.
- Дядя! Дядя! - я из последних сил бросился к близнецу отца, крепко прижался к нему и успокоился.
Теперь не было необходимости бояться, не было необходимости переживать. Хиаши не мог не помочь нам. Он приехал сюда ради спасения своей семьи.
- Дядя, помогите скорее папе! Он ранен!
Я всматривался в напряженное лицо отца. Ему, наверное, было так больно, что он не мог осознать, что уже всё хорошо.
- Папа, тут Хиаши-сан! – губы отца шевелились, очень слабо, очень медленно. Лишь через несколько минут до меня дошел смысл его слов. – Бежать? Но зачем?
Новый приступ смеха всё объяснил. В моей душе поселилось чувство досады, что все вышло именно так. Отец не говорил со своим братом уже очень долгое время. Глупо с моей стороны было верить в примирение ради спасения жизни. Сразу вспомнилось лицо любимой сестры, которую я уже очень долго не видел. Как печально было понимать, что теперь встреча откладывалась на целую жизнь.
Когда Хиаши, теперь дядей я назвать его не мог, сделал шаг в сторону отца, мне стало совсем не по себе. Пришло озарение, понимание, но никак не смирение. Я не мог подчиниться судьбе. Не хотел играть роль в её жестоком спектакле. Мне удалось собраться с силами и дать себе обещание, пока есть хоть сотая доля процента, что я спасу отца, − не поддамся.
Ярость охватила меня с головой. И по сей день не могу вспомнить, что происходило далее. Сознание словно заволокло дымкой. В памяти остались лишь слова и размытые обрывки картины убийства.
Прямой выстрел в сердце убил отца мгновенно. Хиаши усмехнулся, и брезгливо пнул бездыханное тело. Затем его лицо исказила гримаса ненависти и злости:
- Такова судьба, Неджи, - холодно сказал он. – Не стоит противиться. Каждый получает то, что заслуживает.
Хиаши ещё раз пнул ногой мертвое тело.
- Жалко, однако, я выгляжу. Словно вижу собственный труп.
Мне стало очень больно. Сердце разрывалось на части, я плакал, не скрывая слез. Однако вместе с обидой и непониманием во мне бурлила и клокотала злость. Было сложно поверить, но родной дядя предал всю семью. Теперь он заслуживал наказания. В тот момент я ни на что не надеялся. Я просто взял в руку камень и, не обращая внимания на боль, понесся на Хиаши.
Что было потом – я не помню. Когда очнулся, тела отца рядом уже не было. Острая боль во лбу мешала пошевелиться. Голова словно раскалывалась на тысячи мелких осколков.
- Неджи, ты не должен был ехать с отцом. Я не предполагал, что в машине ребёнок. Но судьба сделала свой выбор. Ты стал жертвой обстоятельств.
Отвращение огромным комом подступило к горлу. Дышать стало ещё тяжелее. Мне хотелось убить, и я, как мог, пытался это сделать. Тело совсем не слушалось. Головокружение не позволяло подняться.
Уже через секунду мне хотелось умереть рядом с отцом, не оставлять его, не позволять бросать меня. Я противоречил собственным чувствам, желаниям. Я был в растерянности, но почему-то продолжал отчаянно цепляться за жизнь.
Лоб жгло, словно к нему ранее приложили раскаленное железо.
- Не обижайся, Неджи, и смирись. Лучше летать невысоко, чем камнем упасть вниз. А клеймо тебе будет всю жизнь напоминать о том, что не стоит идти по пути отца.
Хиаши отвернулся и пошел прочь, оставив меня, маленького раненого ребёнка в неизвестной местности, наедине с болью и отвращением. Наедине с самим собой.
Хината пристально изучала моё лицо, словно оно что-то выдавало. Однако как бы больно тогда мне не было, время действительно лечит. И как ни печально было признавать, теряя что-то очень дорогое, впоследствии, получаешь что-то ещё более значимое.
Я устало улыбнулся глядя на грудь, что так заманчиво колыхалась. Нет, сейчас было не до воспоминаний. Я подарил ей то, чего она так давно хотела, теперь настало время и мне насладиться исполнением желаний. Перевернув Хинату на спину, я стал воплощать мечты в реальность.
URL комментарияЧто-то заставляло меня искренне улыбаться. Внезапно стало легко. Только Хината могла смотреть на моё лицо и не вызывать ощущения незащищенности. Я содрогался от нарастающего желания, когда она прикасалась ко мне. Так нежно, легко, дразняще.
Лицо сестры было серьёзно, взгляд сосредоточен на шрамах. Хината явно даже не подозревала, о чем я думаю в этот момент.
В её глазах читалась жалость ко мне. Стало не по себе. Я не хотел, чтобы она меня жалела. Это плохое чувство, унижающее.
Врать Хинате было нельзя. Но ангел был ещё так наивен, ещё так верил в людей. Как я мог сейчас открыть ей глаза? Как я вообще мог позволить ей вникать в ужасы окружающего мира? Поэтому самым правильным решением являлось недоговорить правду. Или рассказать её маленькую часть. Про себя, в мыслях, я уже тысячу раз повторил, что случилось на самом деле, но вслух, слегка улыбаясь, произнес:
- Чем больше прогрессирует человек, тем больше у него шансов на смерть. Автокатастрофы теперь не такая уж и редкость. А мужчину шрамы украшают, разве не так?
Я поймал губами ладошку Хинаты и оставил легкий поцелуй. Сейчас было важно поменять тему, отвести угрозу быть раскрытым как можно дальше.
Сердце опять кольнуло, и я чуть не выдал себя, поморщившись от тяжких воспоминаний. Даже спустя столько лет я не мог простить того, кто был виновен в куда более болезненных шрамах, чем те, что расположены на теле.
Убийство отца кардинально изменило меня, мою жизнь, моё отношение к окружающему миру.
Я вновь откинулся на спину, позволяя Хинате читать всё, что написано на лице. Мысли стремительно переносились на много лет назад.
Я совершенно другой, ещё весёлый и открытый окружающему миру, еду с отцом по делам. Маленький и доверчивый, безумно обожающий младшую сестру, дядю, родителей.
Водитель, практически член семьи, сегодня растерянный и необычно печальный. Отец, на вид суровый и важный, но с добрым любящим взглядом.
- Папа, папа, я хочу быстрее. - Купленная пару дней назад машина стремительно мчалась по проселочной дороге. Отец сурово на меня посмотрел и продолжил изучение сообщений, пришедших на пейджер. - Папа, папа, а почему мы едем этим путем?
Наконец отец обратил внимание на мои слова. Деревушка, которую мы проезжали, осталась позади. Я рассеяно оглядывался по сторонам. На город местность совсем не была похожа. Слишком узкая дорога, слишком мрачный водитель, внезапно ставший суровым отец.
Впереди открывался шикарный пейзаж. И вскоре нам предстояло стать его неотъемлемой частью.
За считанные секунды в голове пронеслось тысячу мыслей. Я успел испугаться, заплакать, прочитать ужасающую правду в глазах отца.
Крики, ругань, страшные слова «убийство» и «предательство», полет куда-то вниз, в темноту, в неизвестность. Падание было весьма ощутимым. Однако я не потерял сознание. Видел, как неестественно свернулась голова нашего водителя, слышал, как что-то яростно кричит отец. Жажда жизни, первый раз проявившийся инстинкт самосохранения, заставляли шевелиться, уносить ноги прочь от горящей машины.
Происходящее не могло вылиться в целостную картину. Я словно смотрел фрагменты какого-то страшного фильма.
Отец, слабеющий с каждой минутой, быстрое биение сердца, затуманенное сознание. Ощущение чего-то неправильного.
- Папа, папа, вставай. - Я не знал почему, но понимал, что надо бежать. Ему нельзя было падать, нельзя было терять сознание. - Папочка, папа, пожалуйста.
Я изо всех сил тянул отца за рукав изрядно потрепанного костюма, но он, грустно улыбаясь, смотрел сквозь меня. Мне не сразу удалось понять, что происходит. Крови было много, но я не понимал, откуда она, не видел раны. Случайный поворот, тихий стон боли, полные печали глаза.
- Папа? - осколок выбитого лобового стекла сверкнул на солнце. В ту секунду правда настигла меня. "Неужели так серьёзно?" - Вставай, папа, вставай.
Звук подъезжающих машин. Истерика, слезы. Спасение, как мне казалось…
Из черного автомобиля вышло несколько человек. Крайне неприятных на вид. Стало ясно, что эти люди пришли завершить начатое. Они пришли нас убить.
От страха пропадал голос, но я всё равно кричал. Было ужасно стыдно за свою трусость, но желание жить дальше затмевало все остальные. Я плакал, умолял, просил не трогать отца. Вздрагивал от приступов смеха своих палачей. Всматривался в лица, чтобы, если выживу, навсегда запомнить убийц.
До сих пор мороз по коже, когда вспоминаю взгляд, так похожий на взгляд отца.
- Дядя! Дядя! - я из последних сил бросился к близнецу отца, крепко прижался к нему и успокоился.
Теперь не было необходимости бояться, не было необходимости переживать. Хиаши не мог не помочь нам. Он приехал сюда ради спасения своей семьи.
- Дядя, помогите скорее папе! Он ранен!
Я всматривался в напряженное лицо отца. Ему, наверное, было так больно, что он не мог осознать, что уже всё хорошо.
- Папа, тут Хиаши-сан! – губы отца шевелились, очень слабо, очень медленно. Лишь через несколько минут до меня дошел смысл его слов. – Бежать? Но зачем?
Новый приступ смеха всё объяснил. В моей душе поселилось чувство досады, что все вышло именно так. Отец не говорил со своим братом уже очень долгое время. Глупо с моей стороны было верить в примирение ради спасения жизни. Сразу вспомнилось лицо любимой сестры, которую я уже очень долго не видел. Как печально было понимать, что теперь встреча откладывалась на целую жизнь.
Когда Хиаши, теперь дядей я назвать его не мог, сделал шаг в сторону отца, мне стало совсем не по себе. Пришло озарение, понимание, но никак не смирение. Я не мог подчиниться судьбе. Не хотел играть роль в её жестоком спектакле. Мне удалось собраться с силами и дать себе обещание, пока есть хоть сотая доля процента, что я спасу отца, − не поддамся.
Ярость охватила меня с головой. И по сей день не могу вспомнить, что происходило далее. Сознание словно заволокло дымкой. В памяти остались лишь слова и размытые обрывки картины убийства.
Прямой выстрел в сердце убил отца мгновенно. Хиаши усмехнулся, и брезгливо пнул бездыханное тело. Затем его лицо исказила гримаса ненависти и злости:
- Такова судьба, Неджи, - холодно сказал он. – Не стоит противиться. Каждый получает то, что заслуживает.
Хиаши ещё раз пнул ногой мертвое тело.
- Жалко, однако, я выгляжу. Словно вижу собственный труп.
Мне стало очень больно. Сердце разрывалось на части, я плакал, не скрывая слез. Однако вместе с обидой и непониманием во мне бурлила и клокотала злость. Было сложно поверить, но родной дядя предал всю семью. Теперь он заслуживал наказания. В тот момент я ни на что не надеялся. Я просто взял в руку камень и, не обращая внимания на боль, понесся на Хиаши.
Что было потом – я не помню. Когда очнулся, тела отца рядом уже не было. Острая боль во лбу мешала пошевелиться. Голова словно раскалывалась на тысячи мелких осколков.
- Неджи, ты не должен был ехать с отцом. Я не предполагал, что в машине ребёнок. Но судьба сделала свой выбор. Ты стал жертвой обстоятельств.
Отвращение огромным комом подступило к горлу. Дышать стало ещё тяжелее. Мне хотелось убить, и я, как мог, пытался это сделать. Тело совсем не слушалось. Головокружение не позволяло подняться.
Уже через секунду мне хотелось умереть рядом с отцом, не оставлять его, не позволять бросать меня. Я противоречил собственным чувствам, желаниям. Я был в растерянности, но почему-то продолжал отчаянно цепляться за жизнь.
Лоб жгло, словно к нему ранее приложили раскаленное железо.
- Не обижайся, Неджи, и смирись. Лучше летать невысоко, чем камнем упасть вниз. А клеймо тебе будет всю жизнь напоминать о том, что не стоит идти по пути отца.
Хиаши отвернулся и пошел прочь, оставив меня, маленького раненого ребёнка в неизвестной местности, наедине с болью и отвращением. Наедине с самим собой.
Хината пристально изучала моё лицо, словно оно что-то выдавало. Однако как бы больно тогда мне не было, время действительно лечит. И как ни печально было признавать, теряя что-то очень дорогое, впоследствии, получаешь что-то ещё более значимое.
Я устало улыбнулся глядя на грудь, что так заманчиво колыхалась. Нет, сейчас было не до воспоминаний. Я подарил ей то, чего она так давно хотела, теперь настало время и мне насладиться исполнением желаний. Перевернув Хинату на спину, я стал воплощать мечты в реальность.