T28-26 Гин/Изуру. История одной улыбки.
147
Лица других людей его не трогали от слова "совсем". Ичимару Гин же, казалось, был особенным. Хитрое лицо, сощуренные глаза и улыбка... Такая, от вида которой мурашки вдоль позвоночника и терпкое восхищение где-то под ребрами.
Изуру хотелось погладить эту улыбку, растянуть пальцами - а ну как шире можно?, припасть пересохшими губами и пить, пить ее до дна, до утомленных стонов, липких тел, до самого обнаженного сердца. Обманывать себя, однако, Кира не мог: такие признания ничем хорошим не кончились бы.
В очередной раз завидев впереди узкую спину своего тайчо, он мог только собирать силу воли в кулак и готовиться, настраиваться быть серьезным и невозмутимым.
Потому что Гин сейчас обернется, и весь самоконтроль снова полетит к черту - вот она, улыбка, руку протяни только.
А Ичимару Гин любил смотреть на своего фукутайчо искоса, как бы ненароком.
Потому что искренне считал, что вспыхивающие румянцем щеки и смущенная улыбка очень ему идут.
URL комментарияЛица других людей его не трогали от слова "совсем". Ичимару Гин же, казалось, был особенным. Хитрое лицо, сощуренные глаза и улыбка... Такая, от вида которой мурашки вдоль позвоночника и терпкое восхищение где-то под ребрами.
Изуру хотелось погладить эту улыбку, растянуть пальцами - а ну как шире можно?, припасть пересохшими губами и пить, пить ее до дна, до утомленных стонов, липких тел, до самого обнаженного сердца. Обманывать себя, однако, Кира не мог: такие признания ничем хорошим не кончились бы.
В очередной раз завидев впереди узкую спину своего тайчо, он мог только собирать силу воли в кулак и готовиться, настраиваться быть серьезным и невозмутимым.
Потому что Гин сейчас обернется, и весь самоконтроль снова полетит к черту - вот она, улыбка, руку протяни только.
А Ичимару Гин любил смотреть на своего фукутайчо искоса, как бы ненароком.
Потому что искренне считал, что вспыхивающие румянцем щеки и смущенная улыбка очень ему идут.